Сергей Довлатов как писатель сложился в Ленинграде, но успех к нему пришел в Америке, где он жил с 1979 года. Его художественная мысль при видимой парадоксальности, обоснованной жизненным опытом, проста и благородна: рассказать, как странно живут люди - то печально смеясь, то смешно печалясь. В его книгах нет праведников, потому что нет в них и злодеев. Писатель знает: и рай, и ад - внутри нас самих. Верил Довлатов в одно - в "улыбку разума". Эта достойная, сдержанная позиция принесла Сергею Довлатову в конце второго тысячелетия широкую известность. Его проза инсценирована, экранизирована, изучается в школе и вузах, переведена на основные европейские и японский языки… Сергей Довлатов говорил, что похожим ему хочется быть только на Чехова. Что ж, оставаясь самим собой больше, чем кто-нибудь другой из его литературного поколения, он похож сегодня на русского классика.
Стихийная эмиграция в Америку из Советского Союза породила целый пласт культуры, настоящие поселения и маленькие русские и русско-еврейские островки посреди Штатов. 108-я улица в Нью-Йорке - как раз одно из таких мест. Здесь говорят по-русски и называют американцев американцами. Здесь живут те, у кого не получилось жить в Советской России: художники и писатели, композиторы и рафинированные диссиденты и многие другие случайные и неслучайные граждане.
Сюда попадает и Маруся Татарович - совершенно нетипичнейшая для этих мест женщина, дочь вполне успешных и обеспеченных русских номенклатурных работников.
Что, какие силы заставляют ее отказаться от гарантированной жизни на родине?..
Роман "Иностранка" эмигранта и мастерского бытописателя эмигрантов Сергей Довлатова одновременно весел и печален, оптимистичен и скептичен, вдохновенен и циничен. Но одна составляющая в нем совершенно бесспорна - проникновенное отношение к самой жизни.
Цитата:
«
В нашем районе произошла такая история. Маруся Татарович не выдержала и полюбила латиноамериканца Рафаэля. Года два колебалась, а потом, наконец, сделала выбор. Хотя, если разобраться, то выбирать Марусе было практически не из чего.
Вся наша улица переживала - как будут развиваться события? Ведь мы к таким делам относимся серьезно.
Мы - это шесть кирпичных зданий вокруг супермаркета, населенных преимущественно русскими. То есть недавними советскими гражданами. Или, как пишут газеты - эмигрантами третьей волны.
Наш район тянется от железнодорожного полотна до синагоги. Чуть севернее - Мидоу-озеро, южнее - Квинс-бульвар. А мы - посередине.
108-я улица - наша центральная магистраль.
У нас есть русские магазины, детские сады, фотоателье и парикмахерские. Есть русское бюро путешествий. Есть русские адвокаты, писатели, врачи и торговцы недвижимостью. Есть русские гангстеры, сумасшедшие и проститутки. Есть даже русский слепой музыкант.
Местных жителей у нас считают чем-то вроде иностранцев. Если мы слышим английскую речь, то настораживаемся. В таких случаях мы убедительно просим:
